Я помню эту комнату, она могла бы быть с видом на Манхэттен, или хотя бы радовать видами Голливуда. Но всё было не так. Мы наслаждались счастьем, как будто это был последний глоток воздуха, мы кружили в небесах, набирали скорость на его Harley-Davidson, и словно крылья вырастали у нас, хотелось кружить и замирать в свежести весеннего воздуха. Я прижимала руки к его тёплым щекам, он гладил мои шелковистые волосы с ароматом диких цветов. Мы купались в неге, пьянящей музыке, мы ездили на его стареньком Harley со скоростью ветра, и небо будто вторило нам: «Вы созданы друг для друга».
Он дарил мне подарки на последние деньги, вырученные от починки и тюнинга блистательных Bentley и Aston Martin в дядином автосервисе. Ему же перепадали копейки. Дядя всегда подбадривал племянника: «Что, раздолбай, хочешь иметь такую машину? Тогда работай на своего дядюшку, и к концу жизни я тебе подарю запасное колесо от неё; повесишь на свой старый Harley и будешь гордиться своим дядей. Ну что ты всё копаешься? У тебя ещё куча заказов на сегодня, бездельник. А ну живо за работу». Мой любимый остался без родителей, они погибли в тот злополучный день в автокатастрофе, когда он ходил в первый класс; казалось, всё перевернулось внутри него, и жизнь потеряла смысл. Но он продолжал жить и бороться. Ночью подрабатывал барменом в клубе, бывало так, что несколько суток приходилось не спать. И ещё как-то надо было заканчивать школу. Шёл последний год обучения в этой школе. Учителя наваливались: «Опять от тебя воняет этим машинным маслом, посмотри свою успеваемость, как можно быть таким недотёпой, мы тебя уже устали на тройки вытягивать, бездарь».
А что было в сердце у него, я не могу передать, для этого трудно подобрать слова. Он любил весь мир, в каждом его проявлении и даже жестокость, с которой он столкнулся после смерти родителей, не сделала его пылающее сердце чёрствым, он любил весь мир, мы любовались рассветами и встречали закаты, гуляли под звёздами, бродили по Большой медведице. Тогда ещё он, нежно взяв меня за руку, сказал, что смер
Пожаловаться
